Всякому таланту проще быть собой (ранняя стадия), чем сохранить себя в дальнейшем. Песням Высоцкого на ранней стадии было отказано даже в праве на оценку инстанций, что и привело к нижеследующему: каким он возник, таким и остался - самим собой; поскольку инстанции исключили себя из игры, диалог творца со своей аудиторией произошел без посредников, напрямую - действительно уни- кальный случай; актерская биография Владимира Высоцкого сложилась счастливо: было творчество, была борьба, были роли, была слава и не было регалий - с такой площадки поэту и взлетать надежнее; неугодность начальству и "внештатность" работы над стихом удесятеря- ли любовь аудитории к барду и жажду поэта - быть "любезным" своему на- роду. Никакому пришлому "русисту" не понять, что всесоюзная популярность, магическая власть Высоцкого - все это произошло благодаря запрещению его имени на официальном уровне. Страна чудес. Высоцкого не могли ли- шить Скрипки, поскольку ему ее и не давали. Один из главных результатов "недосмотра" за искусством Высоцкого: вне градации на "нужных - передовых - вредных", он душою был предан "поэзии под гитару" и, ничьего окрика не опасаясь, зависел только от избранных им авторитетов и от собственного мнения... Может быть, он и сгорел-то катастрофически рано, поскольку ничто не охлаждало его горя- чей крови - по тому же "недосмотру". Когда в разгаре жизни инстанции спохватились, было поздно: Мастер оказался неразлучим со Скрипкой. Когда поэту перестали чинить препятствия, когда его даже включили в список больших имен участников вечера советской поэзии в Париже в 1977 году, когда разрешили концертное турне по университетам США, когда стали позволять сниматься в кино - словом, когда и на его небосклоне показалось солнце, песни Высоцкого не ослабили, а еще туже натянули поводья "привередливых коней". Когда ему вдруг открылись некие высокие двери и оттуда повеяло не только сановной снисходительностью, но и на- деждой "занять свое место в рядах" со всеми вытекающими отсюда блага- ми, он сочинил и не скрыл от своей публики песню: "Меня к себе зовут большие люди, чтоб я им пел "Охоту на волков". Это как бы парадокс в парадоксе. Всем нам, кто работал с ним рядом шестнадцать лет, уже въ- явь виделось: понравилось Володе ездить за границу, устал драться, хо- рошо одевается, прекрасная автомашина, квартира неплохая, пластинки пошли, взял на год отпуск для дебюта в кинорежиссуре, вот-вот здоро- ваться перестанет, в секретари творческого Союза выберут и пойдут за- казные песни, известная суета... Плохо знали Высоцкого - и не только работавшие на Таганке, но и совсем близкие. В архиве поэта - свиде- тельства нового этапа: замечательного, глубокого, сурового стихосложе- ния... Даже если сулят золотую парчу или порчу грозят напустить - не хочу, на ослабленном нерве я не зазвучу... Мой путь один, всего один, ребята. Мне выбора, по счастью, не дано. В чем урок Высоцкого - и не только своей аудитории, но также и "старшим" мастерам? Накакие запреты, никакие унижения, годами творимые козни, анономки, угрозы - ничто не поколебало достоинство поэта, ничто не принудило его озлобиться, изменить своему образу мыслей, "Ни единою буквой не лгу..." - сказано и сделано с полнейшей искренностью. И с той же верностью, до последнего звука, его авторская интонация внушает добро и любовь, нигде ни разу не исказившись гримасой мести, брани, злопыхательства. Добро и любовь - при таких тяготах жизни, при таких мытарствах, оби- дах, оскорблениях! Поразительно, но Высоцкий успел даже то, до чего у "старших" так и не "дошли руки", - он сам позаботился о своей посмертной славе. В про- видческой балладе "Монумент" он сделал подробное предупреждение - ка- ким его запомнить и каким не рисовать. Не ретушировать следов боли, не сглаживать скул и углов, не облагозвучивать хрипоты - не оболгать его перед потомством... Нынче множатся публикации мемуаров, выходят первые телемонтажи, где живой Володя обставляется прохладным комфортом запоз- далых комплиментов от генералов и маршалов - в прямом и штатском смыс- ле слова. Гладкие славные речи того и гляди докажут, что поэта всю жизнь опекали, голубили, понимали, а если и не успели сделать "народ- ным" и лауреатом, то всего лишь из-за нерасторопности да еще из-за его поспешного ухода со сцены... Но вот что сказал сам поэт - и слов из песни не выкинуть - всем охотникам посадить его на "литую цепь почета": Я перетру серебряный ошейник И золотую цепь перегрызу, Перемахну забор, ворвусь в репейник, Порву бока - и выбегу в грозу... В. СМЕХОВ